Немецкий композитор Макс Рихтер – один из самых влиятельных пост-минималистических композиторов всех времен. Начиная с сольной карьеры, которую он начал с альбома Memoryhouse 2002 года, и заканчивая его партитурами к фильмам “Вальс с Баширом”, “Черное зеркало” и “К зввёздам”, его музыка продолжает появляться не только в концертных залах, но и в кинотеатрах по всему миру.
Здесь вы можете познакомиться с самыми интересными и необычными вопросами, на который Макс Рихтер ответил специально для AnOther.
- Где вы находитесь сегодня? Я в Лос-Анджелесе.
- Что вы ели последним? Ананас.
- Что не дает вам спать по ночам? По сути, ничего. Я ложусь в постель, я засыпаю. Игра окончена.
- Сколько часов вы в среднем спите? У меня, наверное, есть восемь часов. Я хорошо сплю, и это мое любимое занятие.
- Находили ли вы когда-нибудь вдохновение во сне? Иногда мне казалось, что я нашел вдохновение во сне. Но когда логика сновидений встречается с реальностью наяву, это, как правило, немного разочаровывает.
- Почему вы решили создать Sleep: Tranquility Base? Что ж, Sleep зародился примерно в 2013/2014 годах, когда мобильный Интернет только начал набирать популярность. И в каком-то смысле с тех пор это стало только более интенсивным. Я подумал, что было бы неплохо совершить еще одно “путешествие” по нему. К тому же я привлек несколько человек, которые сделали ремиксы.
- Одна из них – Келли Оуэнс. Вы давний поклонник? Да. Я думаю, что она действительно интересная артистка, с очень характерным голосом и уникальным взглядом на вещи.
- Sleep – самая потоковая классическая запись всех времен. Что самое лучшее в потоковой передаче? Что люди могут просто следовать своему энтузиазму через всю вселенную записанной музыки, открывая новые музыкальные языки, с которыми они, возможно, раньше не сталкивались. Это удивительно, особенно для артистов, работающих за пределами мейнстрима.
- Что самое худшее в потоковой передаче? Что ж, коммерческие аспекты потокового вещания довольно катастрофичны. Я имею в виду, что они хороши для стриминговых платформ, но они не хороши для артистов. Потоковое вещание полно нереализованного потенциала с точки зрения артистов.
- О природе дневного света, появляющегося в The Last of Us. Вы видели эту сцену? Я путешествовал, поэтому сохраняю это до тех пор, пока не увижу на большом экране. Я собираюсь сделать это, когда вернусь домой из этой поездки.
- Вы когда-нибудь играли в The Last of Us? У меня нет. Хотя моему сыну это очень нравится.
- Вы сами играете в видеоигры? Я не. Не то чтобы у меня были философские возражения. Я просто занимаюсь другими вещами, понимаете?
- Пользуетесь ли вы TikTok? Да, я думаю, что TikTok – это весело. Вы знаете, как в научной лаборатории, когда у вас есть лакмусовая бумажка, и вы опускаете ее в пробирку, чтобы выяснить, что происходит? Тик-Ток такой. Это своего рода цифровая лакмусовая бумажка.
- Подписываетесь ли вы на каких-либо конкретных исполнителей? Я вижу это больше как облако конфетти. Меня не так уж интересуют отдельные вещи; просто хочу посмотреть на происходящее в более общем плане.
- Учитывая, что сон был реакцией на перевозбуждение, не находите ли вы ироничным, что ваша музыка стала вирусной на TikTok? Что ж, во всех этих вещах есть как положительные, так и отрицательные стороны. Социальные медиа все еще настолько новы, я думаю, мы должны попытаться найти способы разумно обращаться с ними как на личном уровне, так и на уровне общества.
- Как исполнитель, какова взаимосвязь между искусством и технологией? Пианино – это произведение техники. Тональная система – это часть технологии. Поэтому я думаю, что это очень естественно – быть вовлеченным в технологии как музыкант. Я имею в виду, что творчество и искусство – это все эксперименты. Искусство – это быть на переднем крае открытий. Искусство заключается в том, чтобы спросить: “Что, если?’
- Какая ваша любимая музыкальная тональность? Соль-бемоль мажор. Мне нравятся клавиши с как можно большим количеством черных нот, что затрудняет работу струнных исполнителей.
- Существует ли такая вещь, как удовольствие с чувством вины? Нет. Я имею в виду, мне нравится дрянная старая научная фантастика 1950-х и 1960-х годов, где монстры выглядят действительно плохо. И мне нравится старая диско-музыка. Но я думаю, что на самом деле это просто удовольствия.
- Какая у вас любимая песня в караоке? Вероятно, Лондон звонит из-за Столкновения. Однажды я исполнял ее в Токио. Вероятно.
- Каковы были ваши намерения, когда вы начинали? Как я могу рассказывать истории так, чтобы это имело смысл для меня? И как я могу создать язык? В Memoryhouse проводится множество подобных экспериментов.
- Было ли у вас прозвище в детстве? Нет. Хотя я был довольно замкнутым ребенком, так что у меня, вероятно, было множество прозвищ, о которых я не знал.
- Что было самым худшим, что вы делали в школе? В моей школе существовала система наказаний, которая называлась “черное пятно”, и если у вас было хоть одно черное пятно за семестр, это попадало в ваш отчет. Я получил 13, чего раньше никто никогда не получал. Я думаю, что я был ответственен за обесценивание всей концепции черного пятна.
- За что у вас появились “черные пятна”? Вообще я был невероятно несговорчив, раздражителен и груб и вообще никогда не выполнял никакой работы.
- Кем вы хотели стать в детстве, когда вырастете? Астронавтом.
- По вашему мнению, кто является величайшим композитором всех времен? Величайший композитор всех времен – это Бах. Я не думаю, что по этому поводу действительно есть какие-то аргументы. Музыка – это историческая форма, и без Баха все здание рассыплется в прах.
- Какой композитор оказал на вас наибольшее влияние? Я люблю музыку Малера, потому что в ней рассказывается история.
- Какое музыкальное произведение вы хотели бы написать? Поскольку это почти автобиография, довольно трудно выбрать чью-то музыку. Но, может быть, я возьму “Обряд весны” Стравинского. Она достаточно хорошая.
- Когда вы поняли, что у вас получилось? Я даже не уверен, что означает “сделал это”. Для меня все дело в том, чтобы проводить интересные дни.
- Если бы вы написали протестный альбом в 2023 году, на чем бы он был сосредоточен? В данный момент мы находимся в многомерном кризисе, поэтому трудно понять, с чего начать. То, что меня интересует в данный момент, – это то, как творчество и музыка могут сделать вещи немного лучше на индивидуальном, человеческом уровне.
- Является ли обязанностью художника сказать что-то глубокое? Может быть, не глубокое, но определенно что-то, имеющее отношение к важным вещам, происходящим в мире. Как сказала Нина Симоне: долг художника – отражать время.
“Я думаю, что синдром самозванца вполне здоров. Это признак того, что вы все еще сомневаетесь в чем–то”, – Макс Рихтер
- Вы аккуратный человек? Иногда. Но если я работаю над проектом, то моя студия становится все менее и менее опрятной.
- Что вы собираете? Записи и книги. И я предполагаю, что у меня довольно много синтезаторов, хотя я пытаюсь остановить это.
- Страдаете ли вы синдромом самозванца? Я думаю, что синдром самозванца вполне здоров. Это признак того, что ты все еще сомневаешься во всем.
- Какой был последний фильм, который вам понравился? “Время Армагеддона” Джеймса Грея.
- Какая ваша самая непривлекательная привычка? Наверное, бубнит что-то о музыке.
- Какое ваше любимое слово? Iridescent (пер. радужный).
- Какое ваше нелюбимое слово? Могу ли я сказать брексит?
- Что или кто заставляет вас смеяться? Мне нравится много глупых старых второсортных фильмов 30-х, 40-х и 50-х годов с дрянным юмором.
- По чему ты скучаешь больше всего? Моя семья.
- Что или кто дает вам надежду? Подрастающее поколение активистов.
- Самое зрелищное место проведения представления? Я только что выступала перед пирамидами Гизы [для показа Dior перед осенью 2023 года]. Это было абсолютно невероятно. Читайте: Выступление композитора Макса Рихтера у пирамид Гизы в Египте.
- Как бы вы определили свой личный стиль? Мне нравятся вещи, которые красиво собраны вместе, но в то же время отличаются простотой.
- Что или кто является будущим музыки? Кэролайн Шоу. Мать-мавр. Катерина Барбьери. Дюваль Тимоти. Кассандра Дженкинс.
- Был ли у вас когда-нибудь отсутствие вдохновения? Нет. У меня, напротив, всегда есть вдохновение, что бы это ни было.
- В чем секрет того, чтобы никогда не испытывать застоя? Для меня – вставать с постели.
- Каким бы вы хотели видеть свое наследие? Я думаю, что на самом деле это вопрос не ко мне. Меня просто интересуют заметки на странице.
- Верите ли вы в загробную жизнь? Я думаю, это зависит от того, что мы подразумеваем под жизнью. У меня долгая история с дзен-буддизмом, так что на самом деле эти вещи больше связаны с семантикой, чем с чем-либо еще.
- Что вы делаете после этого интервью? Еще одно интервью.
- Что ждет вас дальше в профессиональном плане? Я работаю над новым альбомом. Я довольно близок к началу этого процесса.
- Понравилось ли вам интервью? Да, это было немного пугающе, но в то же время действительно интересно. Это был один из вопросов?
Макс Рихтер — композитор удивительно тонкого вкуса и поразительной интуиции, который едва ли не в одиночку вывел постмодернизм в рамках современной академической музыки на новую высоту. Его работы увлекают на уровне самой идеи. Интерпретации «Времен года» в жанре минимализма. Интерактивный проект в сотрудничестве с неврологами, в рамках которого под музыку Рихтера слушатели засыпают прямо в концертном зале. Наконец, альбом-приключение Memoryhouse, который положил начало целой серии релизов, объединенных общей концепцией – постклассика и художественная декламация. Подробнее с творчеством Макса Рихтера можно познакомиться в нашем альманахе композиторов.
