Интервью: Эйнар Селвик

— Чем отличаются твои сольные выступления от концертных шоу Wardruna с точки зрения личного восприятия?

— Концерт группы – это церемония, во время которой общение с публикой происходит в основном на языке музыки. Я почти не разговариваю, не импровизирую, не описываю инструменты – только музыка, от начала до самого конца. Сольные же выступления представляют собой более тесный контакт. Перед выходом на сцену я часто думаю, с чего бы начать, но потом становлюсь собой и просто рассказываю о том, чем занимаюсь: об инструментах и истории их создания, об их сегодняшнем применении и о вложенных в песни смыслах. Конечно, лично для меня в эмоциональном плане это большое испытание и в какой-то мере страх. На сцене только я, мой голос и единственный инструмент в руках, а вокруг – тишина и сотни внимательных взглядов. Скрывать что-то в такой ситуации бесполезно. Так что мои сольные концерты – это я сам.

— Довольно неожиданно слышать о страхе от фронтмена известной группы, который кроме прочего постоянно выступает с другими музыкантами. Как ты с ним справляешься?

— Когда я был барабанщиком в Gorgoroth, меня это особо не беспокоило. Но в составе Wardruna, где важен личный вклад каждого участника группы и тебе приходится выполнять роль лидера, волноваться порой начинаешь за две недели до концерта. Однако с опытом выступлений приходит и умение держать себя в руках. Я не открываю дверь гримерки до момента выхода на сцену, настраиваю себя на правильный лад за час до концерта, и т.д. Крепкие нервы артисту никогда не помешают, как и умение фокусироваться. Если ты волнуешься, это лишь означает, что тебе небезразлично то, что ты делаешь.

— В русском языке существует поговорка «Один в поле – не воин», но твои сольные выступления являются прямым ее опровержением. Чувствуешь ли ты повышенную ответственность по сравнению с концертами группы, когда все роли распределены между ее участниками?

— В какой-то степени да, но в группе есть свои нюансы, которые заставляют нервничать сильнее. Когда ты один, то ни от кого не зависишь и полагаешься сам на себя. Только ты и только твой инструмент. Можно расслабиться и импровизировать. Когда играешь в коллективе, общий результат зависит от того, насколько хорошо выполнят работу другие музыканты. В сложной системе всегда больше элементов, которые могут выйти из строя. Так что сольные выступления легче в плане организации, но сложнее из-за высокой эмоциональной отдачи.

— Но ты не так часто выступаешь сольно.

— В составе Wardruna чаще, но в последнее время достаточно много.

— Благодаря новому альбому?

— Нет, скорее альбом появился благодаря сольным концертам, с которыми я выступаю… дай-ка вспомнить… по-моему, с 2013 года. В то время я начал проводить воркшопы в университетах, на которых читал исторические лекции, исполнял песни и демонстрировал инструменты.

— То есть это не продуманный коммерческий ход, а естественное творческое развитие?

— Именно. Своего рода подарок поклонникам, которые долгое время просили записать альбом на основе сольного материала. После завершения работы над трилогией «Runaljod» я решил – время пришло! И выбрал формат, максимально приближенный к концертным выступлениям. Это не идеальная студийная запись, а зафиксированное в студии живое исполнение со всеми сопутствующими погрешностями. Сегодня выходит чересчур много отполированной до блеска музыки с автотюном. Мне такое положение дел не нравится, я плыву против течения.

— По какому принципу ты отбираешь песни для сольных концертов?

— Репертуар состоит из акустических версий песен Wardruna и оригинальных композиций, записанных специально для сериала «Викинги». В отличие от концертов группы сольные выступления заранее не планируются. Примерный сетлист я прикидываю непосредственно перед выходом на сцену, и дальше все зависит от реакции и настроения публики, атмосферы в зале. Выступления скальдов всегда носили спонтанный характер – это сложилось исторически с тех самых времен, когда люди начали проводить публичные выступления. Никогда не знаешь, по какому пути будут развиваться события. Произнесенная со сцены шутка может зайти на одном концерте, но через день она уже будет неуместна. Приходится адаптироваться под конкретную ситуацию. Импровизация – задача не из простых, но она держит меня в тонусе, подогревает азарт. Скучать не приходится.

— Почему ты выбрал кравик-лиру, тальхарпу и козий рог?

— Моим основным инструментом является кравик-лира. Само слово «лира» имеет греческое происхождение и связано с поэзией, с лирикой. Певцы никогда с ней не расставались, потому что у инструмента широкие возможности для музицирования, он универсальный. Тальхарпа – это древненорвежский смычковый инструмент, который для меня сродни путешествию во времени. Он идеально передает смысл моих песен и связывает их с историей северных народов. То же самое с козьим рогом. Давным давно его использовали в качестве средства для общения, зазывали на важные события, будь то битва или вече. Все три инструмента воспроизводят звуки прошлого в первозданном виде, такими, какими они были сотни лет назад. Они обладают огромной визуальной и аудиальной силой, поэтому для меня их выбор – естественный.

— В рамках своего июньского тура ты впервые посетишь новые города, такие как Новосибирск, Екатеринбург, Ростов-на-Дону и Краснодар. Испытываешь ли какие-то ожидания?

— Россия лично для меня всегда была близкой по духу страной. Во многом благодаря ее богатому историческому и культурному наследию. Новые места – это всегда интересно. Я с нетерпением жду поездки и надеюсь встретиться с множеством замечательных людей.

— Учитывая невероятную популярность Wardruna и ее исторические корни, можешь ли ты назвать музыку группы современной классикой?

— Интересный вопрос. Честно говоря, я никогда не рассматривал свое творчество под таким углом. Несмотря на его неразрывную связь с прошлым, я полностью отдаю себе отчет в том, что пишу современную музыку, на основе древних знаний создаю новые произведения. Это не диссертация по истории и не слепая переработка старых песен на современный лад. Это воссозданные с помощью древних инструментов идеи, которые сегодня не утратили актуальность.

— Получается, ты воссоздаешь древние музыкальные традиции?

— Да, транслирую прошлое в настоящее, но без излишней романтизации истории, мол раньше трава была зеленее. Многие вещи стоит помнить, но у многих уже давно вышел срок годности. Последние меня не интересуют.

— Но таким образом ты предаешь забвению большой пласт норвежской истории, т.к. не все мифы в итоге получают современную трактовку.

— Мифы и древние сказания народов Севера связаны с природой, окружающим миром, который за несколько веков изменился. Если раньше металл и изготовленные из него предметы имели особую ценность благодаря своим свойствам, сложному процессу добычи и изготовления, то сегодня достаточно спуститься в магазин и купить необходимую вещь, не приложив к этому никаких усилий.

— Для большинства людей скандинавская мифология – это прежде всего викинги и похожие на них супергерои из голливудских блокбастеров. Насколько мне известно, ты всячески пытаешься бороться с этим стереотипом.

— О, да! Многие до сих пор считают, что мы создаем музыку викингов. С помощью этого стереотипа было бы удобно продвигать свое творчество, но я стараюсь его избегать. Он загоняет в искусственные рамки, потому что викинги – это лишь малая часть нашей истории. Я предпочитаю использовать термин «Север», который охватывает более широкий спектр культурных традиций и не зацикливается на военных походах, которыми славились викинги. Я вообще считаю ту эпоху неинтересной. Тогда люди потеряли свою идентичность, связь с древними традициями, которые, на мой взгляд, куда важнее и в какой-то степени красивее с точки зрения ритуалов. Материальные блага выдвинулись на первый план. Боги войны стали главнее богов земли.

— Россия и Норвегия имеют много общего, начиная с государственной границы и заканчивая историей. Достаточно вспомнить призвание варягов на Русь и правление князя Рюрика…

— Да. В этом ключе я, правда, всегда вспоминаю один из своих первых визитов в Россию, когда меня повели на историческую выставку в Москве. Ее организаторы просто исключили из хронологии этот период…

— И как ты относишься к подобным попыткам пересмотра истории?

— У меня нет какого-то однозначного мнения по поводу сложившейся ситуации. Она не уникальна. Подобные попытки предпринимаются на протяжении истории всего человечества средствами массовой информации, правителями либо летописцами. Всегда приходится искать истину. Отличный пример того, что история – это часть политики. То же самое происходит и с историей Норвегии, когда после крестовых походов наш народ начал жить в вымышленном мире. Даже сейчас, когда мы знаем правду, в школах по-прежнему продолжают преподавать искаженные факты. Поэтому я всегда советую внимательно изучать историю своей страны по разным источникам. Как с религией – пока не поймешь паттерны, не увидишь, каким мощным инструментом контроля общества она являлась. Знания – лучшее средство для создания лучшего мира.

— Но как определить, что есть истина, когда в древние времена религиозные тексты могли также намеренно искажаться жаждущими пересмотреть историю?

— Сегодня мы обладаем бо́льшим набором знаний и достижениями технологического прогресса, чтобы раскрыть обман. Например, в истории Норвегии и Исландии есть такой персонаж, как Снорри Стурлусон. Его рукописи послужили основой для современных представлений о нордической мифологии. Однако если внимательно изучить исторический контекст, при которых они создавались, нетрудно понять, что большинство из написанного – полнейшая чушь, обусловленная господствующими в то время философскими течениями и политикой. Девять миров, Вальхалла – все это уже позже было выдумано Снорри и не имеет ничего общего с реальностью. Я не утверждаю, что проведение подобных расследований дается легко. Просто в вопросах истории нужно быть скептиком в хорошем смысле этого слова и всегда помнить о контексте, задавать вопросы, изучать предмет с разных сторон.

— Говоря о контексте, не могу не вспомнить твое выступление с Иваром Бьёрнсоном из Enslaved по случаю 200-летия норвежской Конституции. В России подобного юбилея ждать еще очень долго — нашему основному закону только исполнилось четверть века. Можешь назвать свою родину стабильной?

— Норвегия – отличное место для жизни, очень умиротворенное. Конечно, и у нас есть свои проблемы, но по сравнению с другими государствами мы счастливчики, что в свою очередь расхолаживает общество. Одним из моих основных условий создания песни к юбилею Конституции была возможность критиковать документ, потому что со многими его положениями я не согласен. Например с тем, что Конституция провозглашает Норвегию христианским государством. По моему убеждению, политика и религия должны быть отделены друг от друга. Я не могу принять тот факт, когда основной закон государства пытается навязать мне какие-то взгляды. И это был шанс с помощью музыки сказать людям правду, как мы на самом деле стали христианами, как политика затмила религию и стала инструментом давления. В этом отношении нам повезло, потому что во многих других государствах критика власти преследуется по закону. И я горд, что в норвежском обществе свобода слова является высшей ценностью.

— Интересная ситуация получается. Конституция провозглашает Норвегию христианским государством, но официальные власти зовут на ее юбилей артистов, которые выражают иную точку зрения…

— Да, удивительный факт, за который я нашим чиновникам в общем-то благодарен. Тем самым они хотели подчеркнуть, что некоторые положения современной Конституции, в частности демократичекие процедуры, берут начало в древних традициях. Во время Второй мировой войны наследие предков было скомпрометировано нацистами, которые использовали нордические традиции и символы в своей деятельности. Поэтому во второй половине XX века представители культуры боялись их использовать. Сегодня ситуация меняется. И власти пытаются найти того, кто…

— Пересмотрит историю?

— Да, того, кто всерьез возьмется реабилитировать нашу историю.

— В России за сотрудничество с властью музыкантов часто критикуют. Как обстоят дела с этим в Норвегии?

— Лично я предпочитаю не лезть в политику и религию. Даже если люди интерпретируют мою музыку как языческую, сам я никогда этим не занимаюсь. Мое творчество в этом плане нейтрально и обращено к вещам, которые используются людьми вне зависимости от их политических или религиозных пристрастий. Оно о взаимоотношении человека с природой, с другими людьми и чем-то более могущественным, чем он сам. Так что я отделяю политику от искусства и согласился на участие в юбилее по случаю 200-летия Конституции лишь потому, что организаторы не препятствовали мне свободно высказывать мое отношение к документу.

Интервью подготовил Нагорный Родион.